В поправки к 820‑му городскому закону (о границах зон охраны) включен список...
«Монблан» и «Аврора», «Парадный квартал» и комплекс на набережной Робеспьера, надстройка над «Стокманном» и «Регент-холл», а также ЛДМ, «Лениздат», БКЗ, гостиница «Советская»… Эти объекты (по проекту закона) можно снести. Или заставить собственника изменить габариты (как это было с Биржей), поменять фасад… Как вы думаете, власти и впрямь будут настаивать на сносе? Или ограничатся воспитательными мерами и признанием ошибок? А вам каких зданий в Петербурге не жалко? И почему?
Сергей Ефремов, управляющий партнер ГК «РАЗМАХ»:
– Не верю, что дойдет до реальных изменений и тем более сносов. Тема для Петербурга, несомненно, болезненная, но при выборе «диссонирующих» объектов нельзя руководствоваться только вкусовыми пристрастиями. Наверное, надо выработать какие-то критерии. Меня удивляет отсутствие в перечне, например, нового здания Мариинского театра. Может быть, общественного недовольства недостаточно?
Да и в целом очень странная получается логика. Строительство всех этих зданий согласовано городом, комитетами и экспертизой. Значит, любой объект может со временем стать «диссонирующим»? Это или пробелы в законодательстве, или признание безответственности чиновников.
Евгений Богданов, генеральный директор финского проектного бюро Rumpu:
– Сносить какое-либо здание можно, только если нарушена процедура строительства, например если объект был возведен самовольно, без разрешений. Если постройка не соответствует эстетическим воззрениям чиновников, то это не проблема застройщиков. Лично мне не жалко новостроек нашего пригорода, например Мурино, которое с точки зрения плотности застройки, эстетики и социальной инфраструктуры представляет собой гетто.
Светлана Ким, директор по развитию ГК AAG:
– «Диссонирующие» объекты появились из-за того, что сначала на участках построили здания, а потом утвердили режимы, регламентирующие застройку. Нежилые объекты советской эпохи, попавшие в список, собственникам будет легче снести. Жилые останутся, но, надеюсь, перечень поможет архитекторам и согласующим органам внимательнее относиться к новым проектам и впредь не допускать подобных ошибок.
Евгения Петрова, руководитель практики недвижимости и градостроительства Rightmark group:
– Список, скорее, будет декларацией, поскольку любые предписания вступят в противоречие с правами собственности. Соответственно, вопрос об изменении объекта — это вопрос согласия с мнением власти и отношения к городу. Это градостроительное решение на будущее, например на случай, если собственник захочет провести реконструкцию.
– Бурные овации! В который раз убеждаюсь: градостроительная политика Петербурга заключается в ее отсутствии. Начать стоит с Литейного пр., 4 — там, где ФСБ. Страшный диссонанс, который портит всю историческую перспективу окружающей застройки. Пусть городские власти отправят предписание в эту инстанцию с требованием его устранить… А если серьезно, пора прекратить истерию по поводу уже построенных зданий.
Георгий Рыков, гендиректор «БестЪ. Коммерческая недвижимость»:
– Чтобы признать объект градостроительной ошибкой, нужно провести большую работу, прийти к консолидированному мнению специалистов и общественности. Часто подобные дискуссии перемещаются в область спора о вкусах. Некоторые архитектурные шедевры начала XX века тоже считались градостроительными ошибками, а сейчас стали символами городов. Считаю, что объекты, признанные диссонирующими, нужно сносить на деньги тех, кто это признал. Более всего мне не нравятся здания, построенные в эпоху Хрущева: серые, безликие и гнетущие.
Полина Яковлева, директор департамента новостроек NAI Becar:
– К сожалению, в городе есть объекты, очевидно не вписывающиеся в общий архитектурный ансамбль, один из таких — ЖК «Аврора». Недавно было принято решение о реконструкции здания «Лениздата», и хорошо, если это станет тенденцией. Однако некоторые из перечисленных зданий — знаковые для города, поэтому их, скорее всего, никогда не снесут, да и капитальную реконструкцию проводить тоже не будут.
Михаил Мамошин, руководитель персональной АМ:
– Я пока не понял, что же власти предполагают делать с этими объектами: диссонирующие превращать в «сонирующие»? На какие деньги? Непонятна сама выборка: если идет речь о зданиях, которые искажают облик водных акваторий, то почему туда не попали Биржа, комплекс «Серебряные зеркала»? А вторая сцена Мариинского театра почему осталась без внимания?
Кстати, подготовкой этого закона руководил КГИОП, а ведь все эти «диссонирующие» объекты в свое время он и согласовывал в надлежащем порядке. Хотелось бы, чтоб при составлении подобных перечней чиновники советовались с профессионалами и культурной общественностью. Ведь такая работа ведется. В рамках Всемирного клуба петербуржцев выходят Белая, Красная и Черная книги, посвященные современной архитектуре города. В «черном» перечне на сегодня около десятка объектов.
Илья Тюкин, директор ГК «Арт-фасад»:
– В представленной редакции закона никакие санкции к диссонирующим объектам не прописаны. То, что сейчас этот список имеет декларационный характер, заявил и г‑н Оганесян. Скорее, объекты «взяли на карандаш». Но, как показывает практика, в конце концов меры могут быть приняты радикальные. В перечень попали в основном современные здания, так или иначе выделяющиеся из общей среды. И то, что действительно интересные проекты попали в один список с негативными, говорит о том, что в Петербурге нет единого мерила архитектурного качества.
В каких-то случаях достаточно реконструкции или декора фасадов, и проблема исчезнет. В иных дело обстоит серьезнее, и как далеко зайдет «переделка», сложно предположить. Сейчас мы развиваемся в направлении: не делай ничего нового, чтобы не стало хуже. Даже новые скульптурные композиции в охранных зонах будут запрещены.
Cергей Цыцин, руководитель персональной АМ:
– Думаю, список можно оценить положительно: это своеобразная рефлексия на не слишком удачные постройки в центре Петербурга. Не думаю, что власти всерьез будут что-то с такими объектами делать — для этого нет ни экономических, ни юридических оснований. Вместе с тем важно, чтобы фиксация ошибок не перешла в борьбу с новой архитектурой в центре. Архитекторы ведь способны найти удачные решения, чтобы новые постройки оттеняли исторические шедевры, а не наоборот. Уместная современная архитектура может принести в центр иное качество жизни, необходимое в XXI веке.
Ирина Анисимова, руководитель проекта «Невская Ратуша»:
– Да, наша «Ратуша» тоже в списке. Меня это интригует. Дело в том, что у нас вокруг такая застройка… Чтобы не диссонировать с ней, надо, наверное, сразу что-то полуразрушенное строить. Габариты вряд ли заставят менять: чаще всего это уже невозможно. Как вы, скажем, снесете верхние этажи жилого дома — там же много собственников… Только через суд. Поэтому, думаю, поговорят-поговорят — и все.
Оценки — дело субъективное. Вот говорят, что здание на Казанской, где ресторан «Терраса», тоже диссонирующее, а мне оно нравится. «Регент-Холла» мне, пожалуй, не жалко. Как-то смешно он выглядит на этом месте. Но сносить и его не надо. Все «ошибки» лет через 20 уйдут сами, будут снесены по коммерческим соображениям. А то, что останется, станет памятником — уже нашего времени.
Роман Денисов, Юлия Михеева, Елена Кузнецова, Халмурат Касимов, Наталья Андропова